Москва простилась с Евгением Евтушенко
Апрель 12, 2017 18:48 Europe/Moscow
«Умер Евгений Евтушенко.
Его вклад в литературу был огромен. Любовь к жизни безгранична. Он страстно хотел прожить еще 20 лет, утверждая, что планов и желаний хватит. У жизни не хватило дыхания. Евгений Александрович творил, думал, любил, восхищался, воплощал, благотворил, игнорировал всегда на самом высочайшем нерве. Иначе ему было не интересно. Он любил нас. Мы любили его. Потеря невосполнима…»
- эти слова были написаны на траурном стенде в Центральном Доме Литераторов в Москве, где 11 апреля прошла панихида по Евгению Александровичу Евтушенко, великому поэту современности. Это ему принадлежат давно ставшие крылатыми строчки «Поэт в России больше, чем поэт».
Евтушенко родился в 1932 году в Сибири, в Иркутской области, и прожил долгую жизнь, насыщенную событиями и творческими достижениями. Автор 130 книг поэзии и прозы, он успешно пробовал себя в кино в качестве актера – я помню, как еще в 1979 году ходила на фильм «Взлет», где Евгений Евтушенко сыграл очень сложную главную роль – основоположника космонавтики Константина Циолковского. Евтушенко был создателем многотомной антологии «Десять веков русской поэзии». Выступал в качестве сценариста и режиссера игровых фильмов «Детский сад», «Похороны Сталина». Он был автором великолепного курса по истории мирового кино, который читал в Университете американского города Талса, где работал с начала 90-х годов. Однако он постоянно поддерживал связь с родиной, каждый год приезжал в подмосковный поселок Переделкино, где был его дом и уже несколько лет работает созданный им Музей-галерея. В последние годы Евгений Евтушенко тяжело болел, у него был рак. Его сердце остановилось во сне 1 апреля 2017 года в г. Талсе, но поэт завещал похоронить себя в России, на кладбище писателей в Переделкине.
Евгений Евтушенко был человеком мира. Его стихи переведены более чем на 70 языков. Проститься с поэтом в Центральный Дом Литераторов в Москве пришло несколько тысяч человек. Среди них были государственные деятели – министр обороны РФ Сергей Шойгу, глава Роспечати Михаил Сеславинский, известные писатели, художники, режиссеры. В длинной очереди к траурному залу стояли люди нескольких поколений, противоположных политических взглядов, разных национальностей и вероисповеданий.
Сзади меня стоял уже немолодой человек и вспоминал, как ему доводилось бывать на ставших легендой выступлениях Евтушенко в начале 60-х годов:
– Вы видели выступление молодого Евгения Александровича, да? Когда вы в первый раз увидели его выступление?
– Ну, это было в 1963 году, я тогда был учеником школы, где-то в 10-м классе учился. А мой старший брат учился в Государственном педагогическом институте имени Ленина, на Малой Пироговке в Москве. И вот он меня пригласил на вечер, в так называемой «Ленинской аудитории», это был огромный зал. Собралась молодежная аудитория. Таких, как я, школьников, тоже было немало. Видимо, родственники – братья, сестры пригласили. И вот я увидел Евгения Александровича, как он вышел из-за кулис, как он зашел на трибуну. И вот таким своим широким жестом жестикулируя, очень артистично, симпатично, доходчиво, бросал свои поэтические произведения в нашу аудиторию. Для меня это было неизгладимое впечатление. Было очень интересно. А потом я еще бывал на его выступлениях в Политехническом музее. Либо его был концерт отдельно, либо вместе с друзьями – там были Белла Ахмадуллина, Андрей Вознесенский, Булат Шалвович Окуджава. Это была плеяда талантов.
– Да. Это были знаменитые поэтические вечера!
– Но эта когорта, увы, вся уже ушла. Евгений Александрович был последним из них.
– А вы можете представиться?
– Я журналист, я ваш коллега – Смирнов Анатолий. Мне 70 лет. 45 из них проработал в журналистике, а сейчас продолжаю работать на другом поприще – занимаюсь информационными технологиями.
– Спасибо.
Передо мной стоял человек примерно моего возраста и беззвучно читал стихи. Я рискнула обратиться к нему:
– Вы, видимо, поэт. И вы пришли проводить другого поэта – своего собрата по перу. Что вы чувствуете в этот момент?
– Ну, что я могу чувствовать? Мне, конечно, жалко, что ушел такой человек. В одно время очень близкий мне человек, который многому меня научил и много мне помог. Я ему очень благодарен, что он мне написал рекомендацию в Союз писателей. Но после этого он уехал в Америку, и мы с ним стали гораздо меньше общаться и идеологически разошлись.
– А как вас зовут?
– Александр Трубин. И вот, хотя мы друг друга очень уважали, но по политическим мотивам мы расходились. А чисто по-человечески, по-дружески у нас с ним было всё нормально. Он был очень хороший человек – ни на кого «собак не спускал» не по делу, он был очень терпимым, уважал чужое мнение и никогда не перебивал собеседника, не доказывал ему, что мол, «ты такой-сякой и нехороший». И мне эта черта в нем очень нравилась. Он был очень справедливый и всегда видел неправду.
Я встретила здесь и свою хорошую знакомую – иранскую переводчицу, филолога и общественного деятеля Фарзане Шафеи.
– Фарзане, я вижу вас в этой скорбной очереди. Чем для вас был Евгений Александрович Евтушенко?
– Я познакомилась с Евгением Александровичем в его Музее в Переделкине. Но я уже была знакома с его стихами в переводах на персидском языке. Как вы знаете, в Иране хорошо знакомы с русской классикой, со стихами даже современных поэтов из России. И на вечере в Музее Евтушенко в Переделкине я прочитала его стихи на персидском языке. Я хорошо помню, что он сказал, что готов поехать в Иран. Я сразу поймала этот момент – поговорила с руководством Дома Книги в Тегеране. Они сказали, что тоже знакомы с ним и очень хотят видеть Евтушенко в Иране, устроить ему экскурсию по стране. Сам Евтушенко выразил желание побывать на могиле Омара Хайяма. И мы это тоже включили в программу его путешествия. Но, к сожалению, эта поездка так и не состоялась, так как вскоре нам сообщили, что его физическое состояние не позволяет поехать далеко. В общем, сегодня мы, к сожалению, уже прощаемся с ним. Он был большим человеком, великим русским писателем. И мы в Иране тоже очень уважаем его.
– А у вас есть любимые стихи Евгения Евтушенко?
– Конечно, мне многие стихи его нравятся. Но к этому мероприятию я нашла одно его стихотворение. Если позволите, я прочитаю его на персидском языке.
(Фарзане читает на фарси стихотворение «Идут белые снеги»)
Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.
Идут белые снеги…
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.
И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?
А любил я Россию
всею кровью, хребтом —
ее реки в разливе
и когда подо льдом,
дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.
Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.
И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.
Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.
Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,
Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
Это стихотворение «Идут белые снеги». Оно было напечатано в газете «Хамшахри». Это очень крупная газета в Иране, ее все читают. И тот факт, что это стихотворение напечатано в такой газете показывает, насколько русская литература в Иране популярна, - сказала госпожа Фарзане Шафеи.
Проститься с Евгением Евтушенко пришел молодой человек, каким, наверно, был поэт в начале далеких 60-х годов. Я тоже попросила его сказать несколько слов:
– Меня зовут Виталий. Я совсем недавно прочитал сборник стихотворений Евгения Евтушенко. Давно не брал его в руки, читал изредка. Но вдруг прочитал, как на одном дыхании. Это месяца два-три тому назад произошло. И было большое желание встретиться с Евгением Евтушенко. Но, к сожалению, не сложилось.
– А прочитайте ваше любимое стихотворение Евтушенко.
– Одно из моих любимых этого поэта «Дай Бог!» называется:
Дай Бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай Бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай Бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай Бог быть тёртым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай Бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай Бог побольше разных стран,
Не потеряв своей, однако.
Дай Бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай Бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Дай Бог лжецам замкнуть уста,
глас Божий слыша в детском крике.
Дай Бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест — бескрестье мы несём,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всём,
Дай Бог ну хоть немного Бога!
Дай Бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно…
Дай Бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.
– Виталий, это мое любимое стихотворение!
– Евгений Евтушенко – это человек-классик, эпоха, к сожалению, ушедшая от нас. Он всегда останется в наших сердцах.
Русская служба Радио «Голос Ирана» выражает глубокое соболезнование друзьям и близким Евгения Евтушенко. Вечная ему память!
Программу подготовила Аида Соболева. Всего вам доброго. До новых встреч в эфире.
Тэги
