Литературный джихад Абтина Голькара
Ноябрь 20, 2018 12:54 Europe/Moscow
Сегодня на Земле нет ни одного культурного человека, который бы не держал в руках книгу иностранного писателя.
Благодаря переводам, мы совершаем удивительные путешествия в дальние страны, проникаем в мысли других народов, сочувствуем людям, которые жили далеко и задолго до нас или только в воображении писателя, образы и идеи которого становятся частью нашего менталитета. Настоящие произведения художественной литературы делают нас глубже, чище, умнее и, несомненно, ближе друг к другу. И от переводчика часто зависит, найдет ли книга путь к сердцу иноязычного читателя или же он закроет ее с первой страницы.
Сегодня героем нашей программы является переводчик Абтин Голькар – человек, благодаря которому сотни тысяч людей в Иране стали поклонниками русской литературы и, возможно, искренне полюбили или, во всяком случае, лучше поняли все, что связано с Россией. Абтин Голькар – специалист по русскому языку и литературе, доцент педагогического университета «Тарбиат Модарес», кандидат филологических наук. Он родился в Тегеране в 1977 году. И уже 20 лет из 41 года своей жизни занимается переводом русской литературы. В 2015 году Абтин Голькар стал лауреатом премии Министерства культуры и исламской ориентации ИРИ в номинации «Лучший перевод» за перевод книги Эдварда Радзинского «Сталин», а в 2016 году его перевод романа «Дворянское гнездо» И.С. Тургенева удостоился премии Наджафи. Доктор Голькар неоднократно принимал участие в литературных передачах Русской службы радио «Голос Ирана», рассказывая о персидской классике и поэтических стилях.
В сентябре 2018 года, во время Недели культуры Ирана в России, Абтин Голькар побывал в Москве по приглашению Фонда исследований исламской культуры им. Ибн Сины, посетил Международную книжную выставку-ярмарку, встречался с преподавателями и студентами вузов, где изучают персидский язык.
Наша беседа с доктором Голькаром состоялась в стенах Высшей школы экономики, на Факультете гуманитарных наук, где незадолго до этого в конференц-зале Института классического Востока и античности он прочитал лекцию о переводах русской литературы в Иране.
– Господин Голькар, как у вас зародился интерес к русской литературе и вообще к русскому языку. В каком возрасте?
– В очень раннем возрасте, потому что моя бабушка была родом из Грузии. Потом ее семья переехала в Азербайджан, а оттуда в Иран. И дома они с моей матерью говорили на азербайджанском языке. Но когда они хотели что-то скрыть от меня и моей сестры, то переходили на русский. Я не мог понять ни одного слова. Поэтому русский язык для меня был как загадка – я всегда хотел знать, что они там говорят! Когда я стал немного старше, уже начал читать произведения русских писателей, в основном, детскую литературу в персидском переводе.
– И какая была первая русская книжка, которую вы прочитали?
– «Витя Малеев в школе и дома» Николая Носова. И у меня сразу появился интерес к такой незнакомой стране. Все, что мы читали о западных странах, было более-менее понятно, знакомо, а когда читали русские книги, то все там было по-другому – имена героев, события, потому что это была все советская литература. Очень интересно там описывались события в школе! Став постарше, я начал читать уже серьезную русскую литературу – Достоевского, прежде всего. Так у меня зародился первоначальный интерес к русской литературе. И после школы я поступил в Тегеранский университет на кафедру русского языка.
– Кто были ваши преподаватели?
– В основном, иранцы, которые изучили русский язык или в России, или в Иране. Но это были очень хорошие преподаватели, у которых была очень сильная практика именно в литературе – доктор Джазани, царство ей Небесное, и доктор Фарсадманеш, который тоже скончался пару лет назад. Эти два преподавателя были столпами нашей кафедры. Ими были воспитаны, в какой-то мере, все иранские русисты.
– А потом вы продолжили образование на Украине?
– Да. Я поступил в магистратуру в Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко, на кафедру русской литературы. Потом я там же продолжил учебу в аспирантуре, написал диссертацию по русской драматургии.
– А по каким драматургам вы защищались?
– Я рассматривал особые жанры в русской драматургии. Предметом моего исследования были пьесы, действие в которых выдержано в форме заседания.
– Гельмана, наверно?
– Да, конечно, это Гельман, Азат Абдуллин, Алешин, Войнович и так далее. Но я начал искать корни этого жанра еще в драматургии XIX века. Например, «Пир во время чумы» Пушкина – это тоже своего рода заседание. Кстати, оно очень похоже на философский пир греческих философов, Платона.
– А какие российские, русские авторы вас, прежде всего, привлекают как переводчика?
– Больше всего мне интересны русские классики XIX века. Поскольку я занимался долгое время драматургией, мне очень хотелось перевести пьесы русских классиков. Я перевел пьесы «Ревизор» и «Женитьба» Гоголя, «Месяц в деревне» Тургенева, «Живой труп» Толстого, «Борис Годунов» Пушкина, а также его «Маленькие трагедии». Это пьесы, но есть еще и проза. Например, роман Герцена «Кто виноват?», «Дворянское гнездо» Тургенева. И еще из писателей XX века я также перевел несколько произведений: «Собачье сердце» и «Записки юного врача» Булгакова, его сценическую обработку гоголевского романа «Мертвые души». Из современных писателей я перевел пьесу Акунина «Чайка», некоторые произведения Войновича – «Трибунал», его «Сказки для взрослых», «Иванькиаду».
– А кто оплачивает переводы русской литературы на персидский язык?
– В принципе, переводы оплачиваются издательством. Но есть некоторые русские фонды, которые поддерживают переводы русской литературы на другие языки, например, Фонд Михаила Прохорова и Институт перевода при Россотрудничестве.
– Пользуется ли современная российская проза успехом у иранских читателей?
– Успех все-таки есть. Но все равно наши читатели, видимо, предпочитают русскую классику – произведения XIX века и начала XX. К более новым писателям они подходят как-то осторожно.
– Правда ли, что в Иране нет такой культурной семьи, в домашней библиотеке которой не было бы книг толстого, Пушкина, Достоевского, Чехова?
– Не скажу, что в каждой семье эти книги есть. Но во многих домах эти книги, действительно, есть. И почти все образованные интеллигентные семьи в Иране знают, по крайней мере, этих писателей, читали их произведения. Они достаточно популярны. Может быть, даже популярней, чем произведения других зарубежных писателей.
– А преподают ли произведения классической литературы в иранских школах?
– К сожалению, нет. В школьной программе у нас очень мало уделяется внимания зарубежным и, в особенности, русским писателям.
– Над чем вы сейчас работаете?
– У меня идет очень большой проект – перевод воспоминаний Герцена «Былое и думы» в 4-х томах. Уже три года я работаю над этой книгой, но перевел только половину.
– А что вас привлекло в Герцене?
– Это очень интересный писатель. К сожалению, ничего из его произведений не было переведено на персидский язык. Я сначала перевел роман «Кто виноват?», а потом решил перевести вот ту книгу. По-моему, то, что он рассказывает о жизни русского общества в те годы, очень актуально для нашего общества. Очень часто мы видим похожие моменты, злободневные темы, которые пригодятся нашим читателям.
– Вы сегодня на лекции говорили, что, читая ваши переводы Войновича, многие думали, что это сцены из иранской жизни.
– Да, на самом деле мне пришлось с большим трудом доказывать, что это советская литература. Иногда в советской литературе можно найти моменты, очень похожие нашу жизнь в Иране.
– Кстати, многие россияне, приезжая в Иран, говорят: «Да это же Советский Союз 80-х годов!»
– Да, во многих отношениях, может быть, так и есть. И когда я перевел Войновича, я должен быть убедить издателя журнала, что на самом деле есть такой русский писатель Войнович, который написал эти рассказы. В издательстве считали, что я принес собственное сочинение и пытаюсь выдать за перевод иностранного писателя.
– А какой раз вы приезжаете в Россию?
– Уже шестой раз. Первый раз я приехал в 2003 году.
– Вы замечаете какие-нибудь изменения за эти 15 лет?
– Честно говоря, я каждый раз был очень короткое время в Москве, так что довольно плохо знаю Москву и поэтому, наверно, такого резкого изменения не замечаю. Может быть, оно и есть, но проходит мимо меня.
– Вы сегодня прочитали лекцию в ВШЭ, на которую пришли и ребята из других вузов, изучающие персидский язык. Как вы оцениваете уровень наших студентов?
– Очень хороший уровень у них! Такой чистый персидский язык, что иногда даже не верилось, что они не носители языка. По-моему, преподавание персидского языка в русских вузах имеет такую хорошую традицию, которая позволяет воспитывать таких выпускников.
– Спасибо вам огромное за эту беседу, я желаю вам успехов, и мы ждем ваших новых книг и переводов.
– Я тоже вам благодарен за это интервью. Надеюсь, это будет интересная передача для ваших слушателей.
Дорогие друзья, у нашего микрофона был доктор Абтин Голькар, крупнейший в Иране специалист по русскому языку и литературе, переводчик русской художественной прозы. Беседу вела Аида Соболева. Я желаю вам всего доброго, до новых встреч в эфире!
Тэги
