По мнению эксперта, поскольку европейцы не могут проводить политику независимо от США по такому важному вопросу, как война в Украине, они стремятся к конфронтации с Тегераном аналогично Вашингтону.
Бойкот иранских авиакомпаний и заявления ОАЭ по поводу трех островов, использующих слово «оккупация» в отношении Тегерана с целью отвлечь внимание от оккупационного израильского режима, показывают, что сформировался новый виток европейской антииранской политики. Но причина принятия этой антииранской политики Европы в нынешних условиях Западной Азии – в центре беседы газеты «Шарх» с Али Разванпуром, профессором университета и старшим аналитиком по проблемам Зеленого континента, которую вы прочтете в остальной части этой статьи от Parstoday.
Похоже, в последние недели мы наблюдаем окраску антииранской политики европейцев, которая сопровождалась введением санкций в отношении авиакомпаний с одной стороны, а с другой - в поддержке ОАЭ в вопросе претензий на три острова. Жесткость этих антииранских взглядов европейцев была такова, что они использовали слово «оккупант» для обозначения Ирана. С вашей точки зрения, каковы причины эскалации этой антииранской политики на Зеленом континенте в последние дни? Речь идет только о заявлениях о поддержке Тегераном Москвы в войне в Украине или здесь играют роль другие причины?
По моему мнению, основная ось принятия Европой этой антииранской политики заключается в отсутствии у нее политической независимости. Видите ли, дело в том, что Европейский Союз в одиночку не способен проводить независимую политику, основанную на его интересах, по отношению к другим странам.
Марк Эйскенс, министр иностранных дел Бельгии в 1990-е годы, который также был представителем Евросоюза во внешней политике, сравнил Евросоюз с экономическим гигантом и политическим карликом. Экономический гигант, потому что Евросоюз считается экономической державой после Соединённых Штатов Америки, Японии и Китая, но в области внешней политики и дипломатии этот союз полностью отстаёт от Соединённых Штатов Америки. Поэтому в вопросах, которые затрагивают деликатные вопросы, этот союз пытается показать, что он проводит независимую от Америки политику с помощью некоторых заявлений и позиций. И это несмотря на то, что в последние недели и месяцы из-за неоднократных претензий в отношении Исламской Республики Иран Европейский Союз пытался запятнать имидж Ирана в мире с помощью некоторых мер, позиций и санкций, наиболее важным вопросом являются обвинения в отправке баллистических снарядов и ракет в Россию. Это возвращается к войне в Украине, и тот же вопрос каким-то образом повлиял на точку зрения Европейского Союза на суверенитет Ирана над тремя островами, что нарушает суверенитет и территориальную целостность Исламской Республики Иран. Дело в том, что, поскольку европейцы не могут проводить политику независимо от США в отношении такого важного вопроса, как война в Украине, они стремятся к конфронтации с Тегераном, используя подход, аналогичный подходу Вашингтона.
Повлияет ли это на отношения между Ираном и Европой при правительстве Пезешкиана?
В эскалации нет вины Ирана; потому что Пезешкиан и в предвыборных лозунгах, и в церемониях инаугурации и приведения к присяге, и после этого много раз на собраниях и совещаниях заявлял, что внешняя политика 14-го правительства базируется на тех же трёх принципах, которые рассматривал Верховный Лидер Революции, то есть на достоинстве, мудрости и целесообразности, и на основе этих трех принципов новое правительство будет стремиться регулировать отношения со всеми региональными и внерегиональными субъектами. Поэтому 14-е правительство будет принимать свои решения там, где это необходимо, в целях защиты национальных интересов и безопасности. Но в завершение того, что я сказал, кажется, что и антииранская политика сионистского режима, и шантаж Соединенных Штатов Америки сделали европейцев неспособными проводить независимую политику, основанную на взаимном уважении к Ирану.
Несмотря на то, что вы сказали, важный момент в отношениях с Европой возвращается к крайнему сроку - октябрю 2025 года и до истечения срока действия Резолюции №2231, как гаранта выполнения СВПД или активации триггерного механизма и возврата 6 резолюций Совета Безопасности. В таком случае, какими вы видите отношения между Тегераном и Зеленым континентом?
Что касается СВПД, то страной, вышедшей из этого соглашения, не был Иран. Однако если в оставшееся время европейцы, и особенно три страны-участницы СВПД, попытаются активировать триггерный механизм и восстановить резолюции Совета Безопасности, то их имидж окажется под вопросом.
Почему?
Потому что не Тегеран вышел из СВПД, и в этом плане сами американцы явно признают, что самой большой катастрофой во внешней политике эпохи Дональда Трампа был выход из СВПД, а это противоположно тому, что американские СМИ подчеркивают, что Пакт Ибрагима и нормализация отношений между Объединенными Арабскими Эмиратами и Объединенными Арабскими Эмиратами, Бахрейном, Суданом и Марокко с сионистским режимом стали самым большим достижением Дональда Трампа. Это момент, о котором заявил National Interest, и именно после выхода США европейцы отчаялись выполнять свои обязательства по СВПД, и из-за этого до сих пор европейцы не только не выполнили свои обязательства, но на самом деле они действовали против этого, и это было подтверждением того, о чем я говорил ранее, что европейцы не могут проводить отдельную политику независимо от США в любом вопросе, от войны в Украине до СВПД и других чувствительных вопросов.
Вы упомянули три принципа, как честь, мудрость и целесообразность с точки зрения лидерства. В то же время на церемонии инаугурации Пезешкиана лидер выразил мнение об улучшении отношений с Европой. Можно ли наблюдать улучшение отношений в тени этой точки?
Как я уже говорил, внешняя политика правительства Пезешкиана базируется на лозунгах самого президента, на трех принципах мудрости, чести и целесообразности по мнению Верховного лидера. Но на той же церемонии назначения г-на Пезешкиана, Верховный лидер указал на очень важный момент: всякий раз, когда национальные интересы и национальная безопасность Ирана подвергаются угрозе, будь то в отношениях с европейцами, Америкой, Азией, Африкой или где-либо еще, мы должны противостоять этому. Однако, если у каждой страны и субъекта есть предложение и решение по улучшению отношений, соответствующее интересам Ирана, мы можем пересмотреть наши отношения.
В целом я могу ответить на этот вопрос так: если европейцы в ближайшие месяцы до октября 2025 года будут стремиться активизировать свою антииранскую политику и предпринимать такие действия, как активация триггерного механизма и возврат резолюций Совбеза, помимо разрушения своего имиджа, они также должны принять на себя ответственность за последствия этого действия. Но если, с другой стороны, вместо усиления антииранской политики у Европы будет решение в рамках дипломатических переговоров и на основе взаимного уважения, правительство Пезешкиана обязательно отреагирует на него положительно, исходя из трех принципов: чести мудрости и целесообразности. Так что будущее отношений между Ираном и Европой зависит от действий самих европейцев.
