Ирано-египетская разрядка станет еще одним ударом по сионистско-американской оси зла

В последние месяцы, после восстановления дипломатических отношений между Ираном и Саудовской Аравией, ходят слухи об аналогичном сближении между Исламской Республикой и Египтом.

Если это дипломатическое сближение произойдет, оно ознаменует конец более чем 40-летнего отсутствия отношений между двумя странами с мусульманским большинством.

Отношения между Тегераном и Каиром на протяжении всей истории переживали разные этапы.

В 1952 году, после революции, свергнувшей монархию короля Фарука, президент Египта Гамаль Абдель Насер вступил в альянс с Советским Союзом.

Это решение было воспринято как угроза иранской монархией Пехлеви, которая поддерживала тесные политические, дипломатические и экономические связи с США и сионистским образованием.

Следовательно, дипломатические отношения между Каиром и Тегераном были разорваны в 1960 году и не восстанавливались до 1970 года, за несколько месяцев до смерти Насера.

С приходом к власти Анвара Садата в 1970 году и осуществлением его неолиберальной политики, известной как «Инфитах», отношения между Египтом и пехлевийским Ираном достигли беспрецедентного уровня сотрудничества и координации.

В 1970-е годы, до победы Исламской революции, обе страны разделяли политическое видение, которое в общих чертах соответствовало дискурсивным рамкам, установленным понятием «западная современность».

Этот дискурс был основан на мобилизации символов, риторики и нарративов, вращавшихся вокруг мнимого превосходства западной идеологии и образа жизни.

Как отмечает индийский историк Дипеш Чакрабарти, «эту политическую современность нельзя представить без обращения к определенным категориям и понятиям, корни которых можно проследить до интеллектуальных и даже теологических традиций Европы».

Одной из таких категорий, необходимых для понимания дискурса западной современности, является секуляризм, понимаемый как регулирование ислама под контролем государства.

При режиме Пехлеви в Иране секуляризм выражался в деполитизации ислама. С другой стороны, в Египте власти кооптировали ислам, чтобы нейтрализовать критику, исходившую от исламистских групп, в частности, от общества «Ихван аль-Муслемин» («Братьев-мусульман»).

В геополитическом плане это общее видение материализовалось в признании сионистского образования и подписании Кэмп-Дэвидских соглашений правительством Анвара Садата в 1978 году.

С точки зрения Ирана, это соглашение, достигнутое под контролем США, было воспринято как поддержка прозападной политики династии Пехлеви, годами сотрудничавшей с сионистами.

Ярким примером такого сотрудничества стало создание иранских спецслужб, известных как САВАК, в 1957 году при содействии ЦРУ и Моссад.

Эта политико-идеологическая близость между Каиром и Тегераном резко изменилась в 1979 году с победой Исламской революции, изгнанием Мохаммада Резы Пехлеви и созданием Исламской Республики под руководством Имама Хомейни.

Египет решил разорвать отношения с Исламской Республикой, официально осуществив этот разрыв в 1980 году. В марте того же года правительство Садата предоставило убежище свергнутому шаху, который страдал от неизлечимого рака и скончался через несколько месяцев.

Этот жест был воспринят Исламской Республикой как оскорбление иранского народа, который десятилетиями сопротивлялся тираническому правлению шаха и страдал невообразимым образом.

Имам Хомейни отверг Кэмп-Дэвидские соглашения, обвинив Египет в предательстве палестинцев. В связи с этим вопросом стоит отметить, что еще в 1964 г. имам Хомейни был вынужден покинуть Иран после публичного выступления, в котором резко критиковал отношения между династией Пехлеви и Израилем.

Дистанцирование между Каиром и Тегераном стало заметным в 1980-х годах. Когда в сентябре 1980 года разразилась война между Ираком и Ираном, война, начавшаяся с вторжения войск Саддама Хусейна на иранскую территорию, Египет, как и большинство арабских и западных стран, поддержал Ирак.

Эта поддержка иракского диктатора продолжалась на протяжении восьмилетней войны, во время правления Хосни Мубарака, который занял пост президента после убийства Садата в 1981 году.

Однако в 1991 году, во время президентства Али Акбара Хашеми Рафсанджани, две страны возобновили свои отношения, хотя и в ограниченной форме, сосредоточившись в первую очередь на торговых обменах без открытия посольств.

В последующие годы отношения между Тегераном и Каиром продолжали улучшаться. В 2001 году, например, состоялась встреча между президентом Мубараком и министром иностранных дел Ирана Камалем Харрази, ставшая первой встречей на высоком уровне между двумя странами с 1979 года.

В период с 2006 по 2008 год состоялось несколько визитов высокопоставленных иранских официальных лиц в Египет, в том числе тогдашнего спикера иранского парламента Голама Али Хаддада Аделя.

В 2008 году Иран предложил Египту дипломатическое соглашение, в котором обязался вновь открыть свое посольство, если Каир согласится сделать то же самое в Тегеране. Однако тогда под давлением Саудовской Аравии и США президент Мубарак отверг дипломатическое соглашение, сославшись на ядерную программу Ирана как на препятствие для восстановления отношений.

Иранские власти рассматривали египетскую революцию 2011 г., результатом которой стало свержение Хосни Мубарака, проведение выборов и победу Мухаммеда Мурси, как возможность добиться полного восстановления дипломатических отношений.

Правительство «Братьев-мусульман» в Египте во главе с Мухаммедом Мурси предприняло значительные шаги к новой эре в дипломатических отношениях с Ираном.

Эти достижения достигли своего пика во время визита Мурси в Тегеран в 2012 году, что стало первым визитом президента Египта в Иран с 1979 года.

Несмотря на это, полной нормализации отношений добиться не удалось. Ряд экспертов указывают, что причиной этого стало отсутствие у египетского правительства свободы проводить независимую внешнюю политику и договариваться.

Саудовская Аравия, имевшая значительное влияние в стране, оставалась блокпостом.

События 2013 г., приведшие к свержению Мухаммеда Мурси и последующему установлению правительства во главе с Абдель Фаттахом ас-Сиси, не внесли существенных изменений в дипломатические усилия обеих стран.

С политической точки зрения Исламская Республика осудила военный переворот. Тегеран также осудил резню, устроенную египетскими военными в августе 2013 года, в результате которой погибло более 1000 человек.

Несмотря на эти значительные политические разногласия, Иран проявил гибкость, придерживаясь своих политических принципов. Эти принципы с точки зрения внешней политики можно свести к четырем основным пунктам:

1. Создание региональных институциональных каналов, способствующих диалогу и дипломатическим решениям потенциальных конфликтов.

2. Совместное проектирование региональных задач.

3. Акцент на региональном сотрудничестве.

4. Сокращение иностранного военного присутствия в регионе.

За последние два года в отношениях между Ираном и Египтом наметилось явное улучшение, которое нельзя анализировать без учета недавней нормализации дипломатических отношений между Исламской Республикой и Саудовской Аравией.

Эта нормализация способствовала, например, уменьшению давления Саудовской Аравии на египетские власти в отношении прямых переговоров с иранцами.

В мае этого года Веровный лидер Исламской революции аятолла Сейед Али Хаменеи публично одобрил восстановление дипломатических отношений с Египтом во время встречи с султаном Омана Хайтамом бин Тариком в Тегеране.

Восстановление и нормализация отношений с Египтом означало бы новый провал совместной сионистско-американской стратегии по изоляции Исламской Республики.

Кроме того, это подчеркнет региональную стратегию Исламской Республики, которая направлена на то, чтобы дистанцироваться от дестабилизации, вызванной внешними игроками, такими как Соединенные Штаты и Сионистское образование.

Наконец, восстановление дипломатических отношений между двуми странами также имеет важные политические и дискурсивные последствия, подчеркивая принципы автономии и независимости.

Эти политические принципы лежат в основе дискурса, сформулированного Исламской Республикой с момента ее создания. Другими словами, Исламская Республика продолжает отстаивать антигегемонистское и антизападное видение в регионе.

Однако важно признать, что готовность Египта решать нерешенные проблемы остается неопределенной, учитывая его политические и стратегические альянсы. Поэтому было бы преждевременно предсказывать окончательный исход продолжающегося переговорного процесса между двумя странами.

Ксавьер Вильяр - доктор философии. в исламских исследованиях и исследователь, который делит свое время между Испанией и Ираном.

(Мнения, выраженные в этой статье, не обязательно отражают точку зрения ParsToday на русском языке)