Pars Today

По сообщению газеты "Фархихтеган", в последнее десятилетие и одновременно с усилением роли Китая на арене международных событий возникает необходимость понимания принципов международного активизма этой страны, особенно на Ближнем Востоке. Между тем, одна из основных существующих проблем - полагаться на анализ западных экспертов и других сторон таким образом, чтобы не учитывать взгляды китайских аналитиков по этому вопросу. Эта статья написана профессором ближневосточных исследований Пекинского университета Бинг Бинг Ву и опубликована в Журнале балканских и ближневосточных исследований. Статья является одним из немногих источников, написанных китайскими экспертами для изучения политики Китая на Ближнем Востоке.

 

 

 

Для того, чтобы изучить отношения между Китаем и Ближним Востоком, очень необходимо обратить внимание на два важных вопроса: полевые реалии Ближнего Востока и внешнюю политику КНР. Геостратегическая конкуренция сформировала новый Ближний Восток. Политика Китая в отношении этого региона также основана на двух принципах: новая форма международных отношений и сообщество с общим будущим для человечества. Китай пытается укрепить свои отношения со странами Ближнего Востока через такие платформы, как Форум китайско-арабского сотрудничества, сеть взаимодействий со странами региона и инициатива "Один пояс - один путь".

 

 

 

Геостратегическая конкуренция между странами Ближнего Востока привела к формированию нового Ближнего Востока. В настоящее время мы наблюдаем четыре основных геостратегических осей в регионе. Это конкуренция между Ираном и Турцией за лидерство в исламском мире, всестороннее соперничество между Ираном и Саудовской Аравией, соперничество между двумя сторонниками и противниками группировки "Ихван аль-Муслемин" и соперничество между арабскими государствами.

 

Что касается первой оси, необходимо отметить, что Иран является признанным лидером стран шиитского мира. Число шиитов в мире оценивается в 300-350 миллионов человек, что составляет примерно 20% всего мусульманского населения мира. Важный момент заключается в том, что число шиитов в Западной Азии оценивается в 140 миллионов человек. Учитывая, что общая численность населения этого региона составляет 320 миллионов человек, шииты в Западной Азии не считают меньшинством. Иран заявляет, что страны региона и мировые державы должны признать национальные интересы страны.

 

В суннитском мире большое влияние имеют Саудовская Аравия, Египет и Турция, но ни один из них не считается признанным лидером суннитов. Это в то время как с 2002 года Турция под руководством Партии справедливости и развития, приняв внешнюю политику, которую некоторые называют "неоосманизмом", стремится расширить культурное наследие Османской империи и возглавить исламский мир. С учетом того, что лидерство суннитского мира, естественно, требует ответа на вызовы, поднятые Ираном, Турция построила отношения с Ираном на конкурентно-интерактивной стратегии.

 

Вторая конкуренция в регионе — это всестороннее соперничество между Ираном и Саудовской Аравией, которое выходит за рамки религиозных разногласий. Хотя во время холодной войны и Иран, и Саудовская Аравия считались столпами безопасности в Персидском заливе, после победы Исламской революции в Иране мы наблюдали ухудшение отношений, которые, конечно, улучшились после Первой войны в Персидском заливе, а вновь обострились после свержения Саддама Хусейна и вторжения США в Ирак в 2003 г.. Эта конкуренция идет в разных сферах, такие как политическая система, внешняя политика, социокультурные, экономические и технологические вопросы. Ярким примером этого является война в Йемене, которая стала полем непрямой битвы между Ираном и Саудовской Аравией после нападения последней на Йемен в 2015 году.

 

Третье соперничество происходит между сторонниками и противниками "Ихван аль-Муслемин". И Саудовская Аравия, и Объединенные Арабские Эмираты выступают против данной группировки, потому что они обеспокоены угрозой безопасности своих режимов со стороны этой группировки. После свержения Мухаммеда Мурси в 2013 году противники группировки "Ихван аль-Муслемин" объединились с ОАЭ, Саудовской Аравией и Египтом, а сторонники этой группировки напротив объединились с Турцией и Катаром, которые стремятся к присутствию "Ихван аль-Муслемина" в политических процессах.

 

Последняя геополитическая конкуренция идет внутри арабского мира, кульминация которой произошла в 2017 году после разрыва отношений между Саудовской Аравией, ОАЭ, Бахрейном и Египтом с Катаром из-за поддержки Дохой группировки "Ихван аль-Муслемина" и ее попытки расширить свое влияние в регионе после Арабской весны, используя телеканал "Аль-Джазира" и финансовые ресурсы этой страны.

Хотя ОАЭ имеют тесные отношения с Саудовской Аравией в этом плане, они реализуют свои амбиции на юге Красного моря, юге Персидского залива и северо-западе Индийского океана. В этой связи также анализируются создание военных баз в Эритрее и Сомали, строительство и управление портами в Джибути и Сомали. В отличие от Саудовской Аравии, ОАЭ больше сосредоточились на юге Йемена.

 

Усиление конкуренции вокруг этих четырех осей привело к еще большему ощущению пустоты механизма регионального сотрудничества, особенно с учетом того, что Лига арабских государств (ЛАГ) и Совет сотрудничества государств Персидского залива (ССАГПЗ), как два главных союза регионального сотрудничества в арабском мире, мало что добились в таких вопросах, как Палестина, Ирак, Ливия, Сирия и Йемен. Астанинский процесс начался в 2017 году тремя неарабскими странами для урегулирования сирийского кризиса, а с 2017 года, после катарского кризиса, мы наблюдаем формирование трех фронтов в ССАГПЗ. С одной стороны Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн, а с другой Катар, Оман и Кувейт также заняли среднюю позицию. В настоящее время ни США, ни Европа, ни Россия не имеют ни намерения, ни возможности помогать странам Ближнего Востока в создании эффективного механизма для регионального сотрудничества. Это в то время, как усилия Китая по расширению регионализма в Западной Азии могут привести к расширению безопасности в этом регионе. Это было заметно в словах Си Цзиньпина [председателя КНР] об азиатской безопасности и направлены на создание паназиатского механизма для обеспечения безопасности в Азии.

 

 

 

После арабских восстаний арабский мир стал ослабленным и разделенным. Традиционные арабские державы, такие как Египет, Ирак и Сирия, имеют убывающий потенциал и уже не играют главной роли в арабском мире, как раньше. Именно поэтому, государства-члены ССАГПЗ, такие как Саудовская Аравия, Катар и Объединенные Арабские Эмираты, стремятся играть роль лидеров арабского мира или даже Ближнего Востока, но по таким причинам, как ограниченные технологические, военные, политические и дипломатические возможности, они сталкиваются со многими трудностями в решении проблем арабских стран и получении авторитета в регионе.

 

По сравнению с арабскими странами неарабские державы, такие как Иран, Турция и сионистский режим, сейчас более сильны и были успешными в поддерживании политической стабильности, национальной безопасности и усилении влияния в регионе и даже на мировом уровне. Иран начал усиливаться с 2003 года и сохранил свою скорость в конфликте между сионистским режимом и ливанскими силами сопротивления в 2006 году, гражданской войне в Сирии с 2011 года и войне в Йемене с 2015 года. Турция добилась больших успехов в экономическом развитии.

Доход на душу населения в Турции достиг 9000 долларов США и увеличился в три раза с 2000 по 2014 год. ВВП страны достиг 856 миллиардов долларов в 2016 году, что сделало Турцию крупнейшей экономикой на Ближнем Востоке и 17-й в мире по экономике. Сионистский режим обладает развитой экономикой, особенно в сфере высоких технологий. В 2017 году ВВП сионистского режима достиг 348 миллиардов долларов, а ВВП на душу населения достиг 36 тысяч долларов. Однако, более высокая исходная точка и относительно небольшая территория ограничивают пространство для его дальнейшего развития. Это означает насыщенность возможностей экономики и безопасности.

 

Нынешний баланс сил на Ближнем Востоке можно резюмировать следующим образом: "Арабский мир слаб и разделен, уменьшается влияние Египта, большую роль играют страны ССАГПЗ, но они ограничены из-за их относительно низкой способности. В то же время неарабские региональные державы обладают большей властью, но возможности экономики и безопасности сионистского режима относительно насыщены".

 

В этом районе есть три лагеря, которые раньше упоминались. Преимущественно шиитский лагерь, состоящий из правительства САР, сил сопротивления Ливана, шиитских игроков в Ираке и хуситов в Йемене под руководством Ирана.

Лагерь сторонников группировки "Ихван аль-Муслемин", поддерживаемый Турцией и Катаром, а также лагерь, состоящий из Саудовской Аравии, ОАЭ (до резкого изменения своей политики в отношении Ирана в июне 2019 года) и сионистского режима в качестве основных правительств против Ирана и "Ихван аль-Муслемина".

 

Конечно, хотя Египет считается частью лагеря против группировки "Ихван аль-Муслемин", однако не собирается присоединиться к какой-либо деятельности против Ирана.

 

Лагеря шиитов и сторонников группировки "Ихван аль-Муслемин" более сильны, чем лагеря противников Ирана и "Ихван аль-Муслемина", поэтому администрация Трампа приняла политику поддержки своих традиционных союзников, таких как Саудовская Аравия, ОАЭ и сионистский режим, против Ирана и "Ихван аль-Муслемина", что способствовало росту напряженности в регионе. Это с одной стороны, а с другой, Россия установила тесные связи с шиитским лагерем и стремится к этому и с лагерем сторонников "Ихван аль-Муслемина". Кроме того, Москва добилась сравнительного преимущества в некоторых частях Ближнего Востока, однако она все еще не в состоянии всесторонне конкурировать с США в регионе и в полном объеме. При таких условиях Европа сомневается встать на сторону любого из трех лагерей и не имеет независимой внешней политики по отношению к Ближнему Востоку и сильного регионального партнера, поддерживающего ее приоритеты.

 

 

 

Установив дипломатические отношения с Китаем в 1956 году, Египет стал первой арабской страной, установившей официальные отношения с Пекином, а Ирак был первой страной в регионе Персидского залива, установившей официальные дипломатические отношения с Китаем в 1958 году. В 1971 году Китай установил официальные отношения с Турцией и Ираном. С момента установления официальных отношений с Саудовской Аравией и сионистским режимом в 1990 и 1992 годах Китай стал поддерживать дипломатические отношения со всеми арабскими государствами и странами Ближнего Востока.

 

Председатель КНР Си Цзиньпин в докладе к 19-му съезду Коммунистической партии Китая, состоявшемуся 18 октября 2017 г., привнес во внешнюю политику Китая два принципа: а) новая форма международных отношений, основанная на взаимном уважении, честности, справедливости, и партнерской стратегии "выигрыш-выигрыш" и сообщество с общим будущим для человечества, целью которого является построение открытого, инклюзивного, чистого и прекрасного мира, в котором царит устойчивый мир, глобальная безопасность и общее благосостояние; б) ближневосточную политику Китая следует рассматривать в рамках взгляда России на внешнюю политику этой страны на основе этих двух принципов.

 

В 2004 году был создан Форум сотрудничества Китай - арабские страны, и до сегодняшнего дня состоялось восемь встреч на уровне министров. На четвертой встрече на уровне министров, состоявшейся в Тяньцзине в 2010 году, Китай и арабские страны договорились установить "всестороннее сотрудничество между Китаем и арабскими странами, а также совместное развитие стратегического партнерства". На шестой министерской встрече в июне 2014 года председатель Си призвал к созданию модели сотрудничества 1+2+3, в которой 1 - энергетика, 2 - торговля и инфраструктура, а 3 - атомная энергетика, спутники и возобновляемые источники энергии.

 

Двумя важными документами по политике Китая на Ближнем Востоке являются Документ о политической стратегии Китая в отношениях с арабскими государствами, принятый в январе 2016 г., и выступление председателя КНР Си Цзиньпина в штаб-квартире ЛАГ 22 января 2016 г.

В документе о политической стратегии Китая в отношениях с арабскими государствами подчеркивают стратегический аспект китайско-арабского сотрудничества. Арабские страны считаются важными партнерами Китая на пути к мирному развитию, укреплению единства, взаимодействиям между развивающимися странами и созданию нового типа международных отношений на основе тактики "выигрыш-выигрыш".

 

Во время выступления в штаб-квартире ЛАГ председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул, что "вместо того, чтобы пытаться найти наемного партнера, мы продвигаем мирные переговоры; вместо того, чтобы искать сферу влияния, я прошу все стороны присоединиться к кругу друзей инициативы "Один пояс - один путь", и вместо того, чтобы пытаться заполнить пустоту, мы стремимся создать интерактивную кооперативную сеть для сотрудничества на основе тактики "выгрыш-выгрыш". " В связи с этим Китай подписал "Всеобъемлющее стратегическое партнерство" с Алжиром (в феврале 2014 г.), с Египтом (в декабре 2014 г.), с Саудовской Аравией (в январе 2016 г.), с Ираном (в январе 2016 г.), с ОАЭ (в июле 2018 г.), и с Катаром (в ноябре 2014 г.), с Суданом (в сентябре 2015 г.), с Иорданией (в сентябре 2015 г.), с Ираком (в декабре 2015 г.), с Марокко (в мае 2016 г.), с Джибути (в ноябре 2017 г.) и с Оманом (в мае 2018 г.). Китай также построил "Стратегические отношения сотрудничества" с Турцией в октябре 2010 года и сформировал "Всеобъемлющее инновационное партнерство" с сионистским режимом в марте 2017 года.

 

 

 

Интересы Китая на Ближнем Востоке можно резюмировать в 6 категориях:

 

1- Стратегические интересы. Усилия по достижению процветания и стабильности в регионе, совместная реализация инициативы "Один пояс — один путь" и сотрудничество с крупными мировыми державами в регионе.

2. Политические интересы. Китай стремится распространить принцип "одного Китая" в отношении Тайваня и Южно-Китайского моря.

3- Энергетические интересы. Среди 10 основных экспортеров нефти в Китай 5 стран Ближнего Востока имеют энергетические преимущества для Китая.

4- Экономические интересы. Объем торговли между Китаем и арабскими государствами в 2017 году составил 191,4 млрд долларов, что в 5 раз больше, чем в 2004 году. Китай является вторым торговым партнером всего арабского мира и первым торговым партнером 10 арабских стран, таких как Саудовская Аравия, ОАЭ, Ирак и Оман.

5- Интересы безопасности, которые проявились в борьбе с терроризмом при создании военно-морской базы в Джибути в 2017 году.

6- Культурные интересы, учитывая древнюю цивилизацию Ближнего Востока.

 

 

 

Во-первых, Китай пытается поддерживать сбалансированные отношения со странами Ближнего Востока. Во-вторых, он старается сотрудничать с крупными мировыми державами в регионе для того, чтобы защищать свои экономические и политические интересы. Это проявилось в активном участии Китая в переговорах по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД). В-третьих, Пекин на Ближнем Востоке придерживается таких политических принципов, как суверенитет, территориальная целостность и невмешательство в дела других государств. Пятый и шестой пункты — это сотрудничество в экономической сфере — например, инициатива "Один пояс - один путь" и Азиатский банк развития (АБР), а также в сфере безопасности.

 

 

 

Новый Ближний Восток формируется с некоторыми особенностями, в том числе с четырьмя геостратегическими конкуренциями, тремя основными лагерями в качестве региональных коалиционных групп, появлением ОАЭ и Катара, как ключевых государственных игроков рядом с пятью традиционными региональными державами, а также растущей ролью негосударственных неосновных вооруженных игроков. Соединенные Штаты остаются крупной державой, доминирующей на Ближнем Востоке, как и после окончания холодной войны. Политика Китая в отношении Ближнего Востока основывается на общих рамках внешней политики этой страны, накопленных опытах взаимодействия с регионом и расчетах о возможностях и интересах в регионе.

 

Реализация проекта "Один пояс - один путь" и расширение интересов Китая за рубежом на Ближнем Востоке требуют все большего и более глубокого участия Китая в регионе, а новые характеристики Ближнего Востока также требуют корректировки внешней политики. Не следует ожидать изменения главных особенностей политики Китая по Ближнему Востоку. Китай не хочет играть какую-либо доминирующую роль в регионе, не формирует какие-либо союзы в регионе и будет продолжать развитие и экономическое сотрудничество со странами региона.