Заключение Договора по СНВ – это не только существенный шаг в снижении военного противостояния и уменьшении угрозы ядерного конфликта, но и крупный прорыв в мышлении и поведении обеих сторон.

США стремятся пренебречь Договором об ограничении систем ПРО, поскольку скептически относятся к разработке ядерных арсеналов в Северной Корее. В этой связи вынашивается план создания систем ПРО на Аляске.

В настоящее время создается перспектива дальнейшего сокращения СНВ, в частности Договор СНВ-3, который теперь, по мнению США, может быть подписан.

В складывающейся ситуации российской стороне необходимо было бы добиться полной ясности в вопросе об отношении США к соблюдению Договора по ПРО, активизировав его обсуждение не только в созданной в связи с этим договором Постоянной консультативной комиссии, но и на более высоком уровне, а именно – на уровне президентов. В своем стремлении обеспечить условия, необходимые для развертывания национальной ПРО территории страны, руководство США перенесло решение этой проблемы на высший политический уровень, надеясь (как это уже не раз бывало) «переиграть» именно там российскую сторону.

20 июня 1999 г. во время встречи лидеров «восьмерки» в Кельне было подписано российско-американское «Совместное заявление относительно стратегических наступательных и оборонительных вооружений и дальнейшего укрепления стабильности». В нем. В частности, констатируется: «...Обе стороны подтверждают свои существующие обязательства по статье Х111 Договора по ПРО рассматривать возможные изменения в стратегической ситуации, затрагивающие положения этого Договора, а также при необходимости, возможные предложения по дальнейшему повышению жизнеспособности Договора.»

На практике это означает, что российская сторона дала принципиальное согласие на внесение изменений в Договор по ПРО. При этом не вызывает сомнений то, что американская сторона будет вести дело таким образом, чтобы расчистить себе пусть на юридическом поле, обеспечивающий возможность развертывания широкомасштабной ПРО «как только это будет технически осуществимым». Об этом довольно красноречиво свидетельствуют результаты голосования в обеих палатах американского конгресса по проблеме ПРО, означающие безоговорочную поддержку планов Вашингтона..

СНВ-2, ограничивающий к 2007 году количество стратегических ядерных боезарядов до 3000-3500 единиц, требует ликвидации всех российских МБР с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), что составляет 50 % от общего числа боезарядов российских МБР. В то же время в США ликвидации подлежат лишь 50 МБР с РГУ ИН «МХ», то есть 19 % боезарядов. Фактически уменьшение количества боезарядов США до 3000-3500 единиц будет произведено за счет частичной «разгрузки» МБР и БРПЛ. Это дает возможность создать так называемый «возвратный потенциал», размеры которого могут составлять около 2700 боезарядов против 525 у России. Это приведет к слому исторически сложившейся структуры российских СЯС (с опорой на МБР) и переносу основы СЯС (по боезарядам) на морской компонент, что характерно для американских СЯС.

Такая перестройка СЯС является труднореализуемой задачей для России, особенно в условиях экономического кризиса.

Иными словами, Договор СНВ-2 для американской стороны означает получение реальных односторонних преимуществ, а для России – фактически одностороннее ядерное разоружение.

Итак, Администрация и Конгресс США определились в плане выхода из бессрочного Договора по ПРО 1972 года. Это означает, что эшелонированная стратегическая ПРО может быть развернута уже к 2007 – 2008 годам.

Россия не пойдет ни на какие изменения Договора по ПРО – это подтверждение, сделанное 25 апреля 2000 г. российским министром иностранных дел Игорем Ивановым на проходившей в Нью-Йорке Конференции по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), вероятно, должно поставить точку в разговорах, которые в последнее время ведутся как в России, так и за рубежом. Если уж США и решатся на выход из ПРО, то это будет односторонний шаг, который приведет к негативным, в том числе и для США, последствиям.

Как сказал глава МИД РФ, «соблюдение Договора по ПРО в его нынешнем виде без каких-либо модификаций» является «необходимым условием продолжения переговоров по ядерному разоружению». Похоже, что нью-йоркская конференция оказалась хорошим поводом, чтобы продемонстрировать: та озабоченность, которую высказывает Москва по всему комплексу ядерных проблем, затрагивает интересы безопасности не только РФ, но и каждого государства и мирового сообщества в целом. И судя по тону выступлений других участников конференции, в том числе и Генсека ООН Кофи Аннана, у России немало союзников по данному вопросу.

Игорь Иванов напомнил, что Россия прошла свою часть пути, ратифицировав пакет документов по договорам СНВ-2 и ПРО: «теперь слово за США». Министр также отметил, что развал Договора по ПРО имел бы разрушительный эффект домино для существующей системы ключевых разоруженческих соглашений: «Менялись бы условия, на которых были согласованы договоры СНВ-1 и СНВ-2. Даже с формальной точки зрения, - напоминает министр, - после выхода США из договора по ПРО Россия оказалась бы не связанной своим обязательством по сокращению стратегических вооружений, неминуемо встал бы вопрос по дальнейшей судьбе Договора по РМСД. Наконец, была бы сорвана разработка Договора СНВ-3, мир был бы ввергнут в пучину стратегического хаоса и непредсказуемости, мы опять вернулись бы в эпоху подозрительности и конфронтации».

Творцы каждого вида ядерного оружия начинали с того, что оно будет применяться против военных и военно-промышленных объектов, а заканчивали террористическими ударами по городам, по жилым кварталам, по мирному населению. Так было со стратегической авиацией, с ракетами, с атомной бомбой. Именно из-за варварских способов применения новых видов оружия характерной чертой войн ХХ века стало все возрастающее число жертв среди гражданского населения. Это зловещая тенденция – истребление людей, которая все время господствовала при изображении новых видов вооружения, а с появлением космического оружия означает угрозу уничтожения и всего человечества.

Но развитие военной технологии идет не по законам слепого рока. Это не безумная стихия, а результат деятельности человека. Техника может оказать глубокое воздействие на политику, но она не может отменить ее. Воля к миру миллиардов людей способна ограничить, остановить тех, кто делает ставку на «сверхоружие», на технику всеуничтожения.

Опыт истории, суровые реалии ядерного века диктуют необходимость мирного сосуществования, противопоставляют военно-техническому иррационализму идею безопасности, равной для всех. Если военная техника не может обеспечить безопасность , но не столько потому, что она неэффективна, а потому, что проблема безопасности – это по своей сути не техническая, а политическая проблема. Ныне в решении проблемы войны и мира на первый план выходят разум и политическая воля миллионов людей, не желающих сгореть в ядерном пожаре.

Сейчас при отсутствии конфронтации между государствами «ядерного клуба», установлении отношений, построенных на взаимном доверии, создается основа для плодотворных переговоров (исключение, конечно же, составляет Северная Корея), ведущих к сокращению военных арсеналов до разумного уровня, адекватного существующей угрозе (несанкционированное применение ядерных ракет, возможность появления новых ядерных государств с экстремистскими режимами, международный терроризм и т.п.).

Характерной чертой последних лет является то, что теперь переговоры приобрели качественно новый характер: они ведутся не между противостоящими сторонами, как это было в годы холодной войны, а между государствами, совместно прокладывающими пути к взаимной и всеобщей безопасности. Это открывает реальные перспективы для решения одной из центральных проблем, доставшихся в наследство от «холодной войны», - прекращения гонки вооружения, ощутимого их сокращения и направления высвободившихся средств на насущные нужды людей.