Pars Today

Если помните, ранее было сказано, что телевидение в качестве самого распространенного средства массовой информации в послевоенный период предоставило населению беспрецедентный доступ к новостям о военных событиях на различных уровнях.

Конечно, что телевидение до тех пор (т.е. в период Второй Мировой войны) не получило настолько большого распространения, чтобы называться главным СМИ. К тому же, возможности передавать изображения в текущем формате в виде военного репортажа, как это делается сегодня, в то время не существовало. Телевизионные новости передавались по большей части через радиостанции, причем большая часть новостных сетей доверяла документальным фильмам, созданным американской армией.

Такая ситуация существовала на момент, когда США вступили в Корейскую войну 1950-53 гг. Американские журналисты, освещавшие военные события на Корейском полуострове, в унисон с армией и Пентагоном описывали происходящее в угоду властям и не допускали утечки каких-либо новостей, выставляющих США в плохом свете. Интервенционистская политика США и участие в нескольких конфликтах после Второй Мировой войны никогда не ставилась под вопрос. Однако с распространением телевизионного охвата и поступлением сообщений с театра военных действий во Вьетнаме патриотическая поддержка действий армии США, которая была весьма сильна в период Корейской войны, существенно ослабла. Так что в 1960-е годы под вопросом оказалась безоговорочная поддержка журналистами и основными СМИ политики Вашингтона, появились симпатии к жертвам разрушительной и опустошительной внешней политики США во всем мире.

Война во Вьетнаме в 1960 и 70-ых годах, которая завершилась позорным поражением и выводом американских и союзных им войск, не могла быть оправдана для общественности США. Консерваторы подчеркивали значение СМИ, прежде всего телевидения, в этой войне. Политики фактически дошли до того, что обвинили телевидение и журналистов в поражении за счет внушения общественности недоверия к армии и существенного подрыва поддержки политики Вашингтона в Юго-Восточной Азии. Другим последствием поражения США в этой войне стало временный отход Вашингтона от интервенционистской политики и усиление контроля над СМИ в плане возможных последствий такого вмешательства в мире, так чтобы общественность в этой стране не имела возможности разузнать все детали военных кампаний и ослабила свою поддержку властей.

Наряду с этим, с тех же времен был установлен официальный контроль за деятельностью журналистов, наглядные примеры которого мы наблюдали в ограниченных военных вмешательствах в 80-ых годах, на Гранаде и в Панаме, и тем более Первой войне в Персидском заливе в 1991 г.

После военной агрессии саддамовского режима Ирака и оккупации соседнего Кувейта в 1990 г. и провала усилий ООН, которая ввела торгово-экономические санкции против Багдада, США организовали невиданную по масштабам военную кампанию по «освобождению Кувейта». Военные действия начались по истечении ультиматума 24 февраля 1991 г. В результате вторжения американских и союзных войск, которое длилось 24 дня, Ирак потерпел страшное поражение, территория Кувейта была стремительно очищена от иракского военного присутствия. И хотя иракская армия потерпела сокрушительное поражение, иракский диктатор Саддам Хусейн оставался у власти в этой стране еще на более чем десятилетие.

Перед началом операции по освобождению Кувейта, которая была названа «Бурей в пустыне», американские и союзные им западные СМИ начали распространять выборочные сообщения, готовя общественность к неизбежному нападению на Ирак. Эти сообщения были подготовители с таким энтузиазмом, что порой удивляли даже самих американских политиков. К примеру, были созданы искусственные репортажи о нападении иракских войск на роддом в Кувейте и массовом убийстве новорожденных с какими-то дефектами. И хотя исследования впоследствии показали, что новости такого типа были по большей части выдумкой, общественность США под воздействием этих сообщений начала испытывать невиданное отвращение к Саддаму и баасистскому режиму Ирака, так что на момент начала военной кампании «Бурю в пустыне» поддерживали 72 % населения США и их союзников.

Во всем мире была проведена масштабная кампания по дезинформации, направленная на то, чтобы заручиться поддержкой мирового сообщества и окончательно запутать Саддама Хусейна. С осени 1990 года в мировых СМИ его обвиняли в стремлении создать ядерное оружие, а сбор войск коалиции на границе Кувейта, по заверениям журналистов, нужен был лишь для обороны Саудовской Аравии от кровавого диктатора.

За месяц до начала наступления обширный поток информации прекратился. Журналисты были вынуждены брать интервью чуть ли ни друг у друга. В этот момент начинаются «утечки» секретных сведений и публикации «личных мнений» сведущих военных и политиков США и их союзников о том, что многонациональные силы абсолютно не готовы к войне. То же самое поступало командованию иракских войск в Кувейте по каналам армейской разведки.

Кульминацией всех действий по введению Саддама в заблуждение стало заявление министра обороны США Дика Чейни о том, что американские войска в зоне Персидского залива еще не готовы к войне, и решение о её начале президентом не принято. А уже через несколько дней «внезапно» начались бомбардировки.

Превосходство американских ВВС в небе над территорией Кувейта и Ирака не вызывало сомнений — от них не было никакого спасения. «Листовки по силе воздействия на моральный дух уступали лишь бомбардировкам», — говорил командир одной из иракских дивизий. Главным мотивом пропаганды была неизбежность смерти и бесполезность сопротивления, а плен — спасательный круг для иракских солдат.

В руки солдатам попадали листовки, идентичные иракским динарам, но с тем посылом, что их деньги не ценнее этой бумаги. Паек иракского солдата был крайне скуден, поэтому страх плена в листовках преодолевался предложением горячей еды и фруктов. Например, бананы при крайне низкой цене на мировом рынке были для рядовых иракцев редким блюдом за столом.

70% иракских военнослужащих, взятых в плен, при опросах подтвердили, что именно листовки повлияли на их решение дезертировать или сдаться в плен. И это невзирая на приказ расстреливать любого, у кого будет найдена листовка противника. При этом 98% видели эти листовки, а 88% безоговорочно верили их содержанию.

Радиопропаганда зарекомендовала себя не хуже других. Так, целый иракский батальон, оборонявший остров Файлак в заливе Кувейт, сдался без боя экипажу одного вертолета 1-й кавалерийской дивизии после вещания о «неизбежной смерти с небес» с помощью рупора.

Вовлечены в радиопропаганду были огромные ресурсы СМИ. В интересах ведения пропаганды Би-би-си, например, увеличила время вещания на арабском языке с 3 до 10,5 ч в сутки, наняв дополнительно 80 сотрудников-арабистов. А во время наземной фазы операции вещание велось совместно с военными, подавлявшими эфир «Радио Багдада». Сообщения о колоссальных успехах, транслируемые мировыми СМИ, деморализовали иракцев и одновременно создали атмосферу восторженной эйфории среди стран-участниц коалиции.
Конечно же, больше всех в освещении «Бури в пустыне» отличился американский кабельный телеканал Си-Эн-Эн. Корреспонденты этого телеканала в период четырех недель военных действий вели круглосуточное вещание и подавали репортажи из районов в непосредственной близости от места боевых действий. И хотя освещение событий со стороны Си-Эн-Эн было весьма оригинальным и стремительным, эта телевизионная кампания считается одной из самых худших и компрометирующих в истории западного телевидения.

Дуглас Келнер, профессор кафедры информационных исследований в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, пишет в этой связи: «Крупные телевизионные сети и каналы весьма эффективно превратили (первую) войну с Ираком в театральное представление. Интерпретация военных действий подавала пищу для изображения войны в американском кинематографе, телевизионных сериалах, многочисленных книгах и мемуарах. Все эти произведения рисовали весьма привлекательную, героическую картину действий и в то же время подрывали естественное отвращение общественности к войне и разрушениям, в данном случае массовому разрушению инфраструктуры Ирака и гибели тысяч иракских и кувейтских граждан.