Почему Вашингтон пытается заблокировать аккаунты иранских чиновников в Твиттере?

Вслед за этим, в ноябре прошлого года спецпредставитель Госдепартамента США по Ирану Брайан Хук в интервью американскому телеканалу Bloomberg призвал руководителей социальных сетей, таких как Facebook, Twitter и Instagram, заблокировать аккаунты иранских чиновников, включая Верховного лидера, президента и министра иностранных дел ИРИ. В то же время правительство США ввело санкции против министра связи и информационных технологий ИРИ Мохаммада Джавада Азари Джахроми за "интернет-цензуру" в Иране.

 

Эти действия и ряд других аналогичных мер свидетельствуют о значении серьезного влияния публичной дипломатии Ирана на освещение мирового общественного мнения. Так, в августе 2019 года министерство финансов США внесло в санкционный списк министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа после его поездки в Соединенные Штаты в июле прошлого года, в ходе которой он дал пару интервью с рядом СМИ. Это показывает, насколько сильным было влияние интервью Зарифа американским СМИ, что в конечном итоге вынудило Белый дом ввести санкции в отношении главы МИД Ирана. Именно в рамках этого госсекретарь США Майк Помпео резко раскритиковал многочисленные интервью Мохаммада Джавада Зарифа, данные телеканалам, газетам и другим американским СМИ.

 

Все эти меры показывают, что Вашингтон решительно включил в свою повестку дня ограничение силы публичной дипломатии Ирана в киберпространстве в рамках кибернетической дипломатии. Так как качественное и количественное расширение киберпространества и растущее увеличение числа пользователей из разных слоев и классов общества с любым вкусом и интеллектуальным спектром в этом пространстве, население которого, по некоторым данным, составляет от трех с половиной до четырех миллиардов человек во всем мире, а также огромные потенциалы киберпространства позволили особенно Ирану и главе дипломатического аппарата этой страны использовать возможности киберпространства и кибер-дипломатии для проведения публичной дипломатии, обеспечивая максимальные интересы с наименьшими затратами.

 

В связи с этим, можно просто указать на твиты Мохаммада Джавада Зарифа в ответ на любую фразу, позицию и реакцию Дональда Трампа, Майка Помпео и других официальных лиц США. Это ярко свидетельствует о важной роли социальных сетей в проведении современной публичной дипломатии и разъяснении идеев ИРИ. Вот почему изменчивый характер и беспрецедентное влияние социальных сетей на разные общества поощряли властей и государственных чиновников, в частности МИД использовать эти средства для расширения своих мыслей и влияния на аудиторию. Таким образом, очевидно, что американцы должны учитывать вопрос о снижении влияния публичной дипломатии Ирана, особенно в рамках кибер-дипломатии, параллельно с политикой максимального давления и ужесточения санкций против Ирана.

 

Следует также отметить, что, хотя в такой критический момент, как ядерные переговоры, короткий твит Зарифа мог выступать в роли средства массовой информации, однако некоторые эксперты по дипломатическим вопросам считают, что в сложившейся критической ситуации в стране концентрация внешнеполитического аппарата Ирана и самого министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа в твиттерской или виртуальной дипломатии не позволяет Тегерану серьезно выйти на международную арену.

 

Несмотря на все это, следует признать, что игнорирование пользы от социальных сетей равносильно отказу от важной части долгой борьбы за влияние на мировое общественное мнение. Потому что после окончания холодной войны и, следовательно, относительного снижения позиции военной силы, мы видим все большее влияние мягкой силы на все арены. Несомненно, одним из аспектов, влияние которого с годами сильно возросло с развитием коммуникационных технологий, является публичная дипломатия. В связи с этим, на основе теорий Джозефа Ная, которого считают теоретиком мягкой силы, он охарактеризовал публичную дипломатию, как инструмент мягкой силы для объяснения и привлечения общественного мнения. Поэтому одной из наиболее важных целей использования виртуальной дипломатии должно быть правильное представление образа страны, в условиях, когда Вашингтон серьезно преследует политику по распространению иранофобии не только в регионе, но и в мире.

 

Так, необходимость использования такой функции публичной дипломатии на фоне кибер-дипломатии, особенно в нынешный напряженный период после террора генера-полковника Сулеймани ощущается как никогда ранее. Потому что Иран через публичную дипломатию с опорой на киберпространство, описав разрушельные последствия для безопасности, нарушение со стороны США международного права и террор генерал-полковника Касима Сулеймани, может объяснить о таких важных вопросах, как потеры и ущербы, нанесенные ракетными ударами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) на военную базу США Эйн аль-Асад. Это как раз в то время, когда американские СМИ и Белый дом предоставляя небольшую информацию еще не раскрыли полностью масштабы шага Тегерана. Так как раскрытие масштабов ракетного удара Ирана ставит под вопрос всё то, что Дональд Трамп в своих твитах написал, что если Иран нанесет удар по интересам США в регионе, получит решительный ответ Вашингтона. Это накануне президентских выборов в США означает полный позор для Трампа. Вот почему теперь огонь войны Соединенных Штатов для сокращения и даже прекращения влияния Ирана на публичную дипломатию или кибер-дипломатию горит больше, чем когда-либо.